Золотая планета. Пасынок судьбы - Страница 71

«Шимановский, ты и сам хорош! Как там говорится, «не надо зеркало ругать, когда лицо некрасивое»? Как-то так.

Что было бы, не встреть ты в субботу Бэль? Как бы ты тогда отреагировал на эту новость? Растерзал бы негодяя, или удавился от стыда? Все правильно, ты — неудачник! И тебя таким воспринимают! Если уж лучший друг о тебе такого мнения… Это о многом говорит.»

«Значит, утром ты принял правильное решение. С таким общественным мнением мечтать о Бэль… Не стоит.»

— Слушай, дружище, — я взял себя в руки и попробовал говорить спокойно. — Не знаю, что там тебе привиделось, как кто на кого смотрел, но в делах сердечных я пока еще в состоянии обойтись без твоей помощи. И более того, та девушка, в том смысле, который ты вложил, меня не интересует. Понимаешь?

— Нет. — Хуан Карлос покачал головой.

— Я не хочу с нею встречаться. У меня есть… Другая девушка, которая мне нравится и которую я буду добиваться.

— Уж не та ли барышня? — он усмехнулся, кивнув мне на голову.

— Все возможно. Поэтому делай что хочешь, но ты кашу заварил, ты и расхлебывай. А у меня дела, извини.

— Какие еще дела? — воскликнул он. — Так что, получается, я напрасно…?

Но я его уже не слышал. Я шел наперехват человеку, которого ждал, только что вошедшему, но не дошедшему до толпы подружек сбоку от фонтана. Это не самый важный человек из ожидаемых, но терять момент я не собирался. В кругу подруг, а она почти всегда в кругу подруг, сделать то, что я хочу, невозможно.

— Эмма, подожди!

Швабра, а это была она, обернулась. Я быстро подошел, резко обнял ее за талию, рванул к себе, и не давая опомниться, смачно поцеловал в губы. Пришлось немного встать на цыпочки, ну да бог с ним.

Несколько секунд ничего не происходило — она не успела сообразить, что надо дергаться и вырываться. Ну, не ожидала от меня такого! А когда сообразила, стало поздно — со стороны это смотрелось как горячий страстный поцелуй влюбленных. Которые в ссоре, не могут выяснить отношения, но все равно любят друг друга. И ее смачное отпихивание выглядело как декорация, а не защита невинной девушки от посягательства на свою честь. Люди еще помнили пятницу…

Она испуганно подалась назад, оглядываясь по сторонам на окружающих и ища поддержки.

— Шимановский? — в ее голосе не было предела изумлению.

— А кто ж еще, звезда моя! — потянул я, строя из себя заправского мачо. — Или не соскучилась?

— Но…

Что именно «но» — она не смогла сформулировать. Я же чувствовал, что мы становимся центром излишнего внимания, люди отрываются от своих дел и оборачиваются к нам. Для ошеломления Швабры того, что есть, достаточно, а становиться эпицентром новых сплетен в мои планы не входило. Хватит старых.

— Быстро! За мной!

Она не прекословила.

Я уверенно тащил ее за руку через двор, не останавливаясь. Она то и дело спотыкалась, ошалело оглядывалась, но семенила следом. Никто не заступил нам дорогу, не возмутился, не спросил, как дела — как будто мы встречаемся незнамо сколько лет, и произошедшее — наши личные проблемы. Весь школьный двор вернулся к своим делам, моментально забыв и о Шимановском, и о Долорес. Даже ее подружки. Это стало для Швабры сюрпризом, потрясением, даже большим, чем мой поцелуй.

Вошли в здание. Я тащил ее по коридорам, мимо аудиторий, к закутку за лестницей первого этажа, где уборщицы оставляют инвентарь. Обычно там закрыто, но я знал пароль от него — случайно нашел в школьной базе, когда искал адреса недоумков банды Толстого. Встретившиеся нам люди также игнорировали сие действо, что еще более угнело мою спутницу.

— Что ты себе позволяешь, Шимановский? — взъярилась она, когда я втолкнул ее внутрь и закрыл дверь. Послушный свет включился автоматически.

— Милая Эмма… — я подошел к ней мягкой походкой хищника на охоте и грубо, но не сильно, толкнул назад, сажая на грязный, видавший лучшие времена, пластиковый столик. — Милая Эмма, заткнись, пожалуйста, и слушай сюда!

Она заткнулась. Было в моем тоне нечто такое, что подсказывало — перечить не стоит.

— Сейчас ты сделаешь две вещи. Первая — скажешь мне, кто хозяйка игры. И вторая — что ты будешь ей должна, когда не выполнишь условие лотереи.

— Я… — Она дернулась, вдохнула воздуха, но беззвучно выдохнула.

— Какой лотереи?

— Эмма, мы взрослые люди. Я могу превратить твою жизнь в ад. Веришь мне?

Я приблизил лицо к ее и внимательно посмотрел в глаза. Она подалась назад, но я предусмотрительно схватил ее за плечи.

— Я вижу, что ты не хотела мне зла, что ты просто выполняешь чужую прихоть, чужую дурь. И я даже готов пойти тебе навстречу, помочь тебе. Но мне нужны ответы. Что вы загадали?

Эммануэль ссутулилась и опустила глаза. И, кажется, покраснела.

— А можно я не буду это говорить? Это все равно не касается никого, кроме нас.

— Это что-то связано с сексом? Нетрадиционным сексом?

Она кивнула. Жалко как-то кивнула.

— Это очень… ОЧЕНЬ плохая вещь!

Блин, что ж надо было такого загадать, чтоб сама Эмма Долорес ударилась в краску? Не думал, что такое существует! Но дело это не меняет.

— Ладно, раз касается только вас… Но имя «хозяйки» ты назовешь!

— А если назову, ты со мной переспишь?

Ее глаза ехидно блеснули. Швабра резко, слишком резко, к моему изумлению, пришла в себя. Отошла и сразу перешла в контратаку. Я не ожидал такого, не так быстро, потому сдал позиции, уйдя в оборону.

— А чего сразу «переспишь»?…

— Тогда зачем я буду говорить, если ты все равно этого не сделаешь?