Золотая планета. Пасынок судьбы - Страница 21

Ну, это как обычно. Рядом с акциями протеста студентов и учащихся никогда не продают спиртного. Во избежание. Хотя, это никогда не помогает.

Хуан Карлос — единственный нормальный чувак в этом отстойнике. Он платник, его дядя работает политологом в какой-то крутой аналитической конторе и может позволить оплатить обучение для племянника, хотя родители его не богаты. Но банда Толстого его не трогает. Почти. Пара синяков за год — это небольшая цена за спокойствие.

По жизни его можно назвать конструкторским гением. Будущим гением. Ну, крутым инженером он станет точно! А как иначе, если хобби человека — строительство моделей кораблей? Настоящих, один в один, как прототип, причем плавучих. Сам вырезает, строгает, пилит, сверлит, фрезерует, корпит над чертежами, чтобы сходство было не просто полным, а феноменальным! До последнего спасательного круга на третьей палубе! Правда, в отличие от большинства, предпочитает не парусные красавцы, наподобие флейтов, галеонов, корветов или фрегатов, а более громоздкое и менее смотрящееся железо. Век пара, броненосцы. И что хорошего в этих жестянках нашел?

Он даже побеждал на специализированных конкурсах, регулярно проводящихся на Большом Озере в Центральном парке. Молодец, пацан! Совсем не похож на зарвавшихся снобов, коих здесь большинство. Как и на забитых титуляров, отстегивающих Толстому за право тут появляться. Мы с ним очень разные, но в одном похожи — не такие, как все. И имена у нас тоже похожи, тезки, просто его имя — двойное.

Еще одна его черта — любовь ко всяким акциям протеста. В душе он — республиканец, причем активный. Мы много раз ходили на всевозможные митинги и демонстрации, пару раз бывали биты, один раз чуть не угодили в застенки нашей доблестной гвардии, но он упрямо, с маниакальным упорством, тащится сам, и тащит меня на такие приключения снова и снова. Будь это студенческое пьяное выступление с песнями и гитарами, где девки раздеваются догола, а потом все дружно забрасывают бутылками стражей порядка, или серьезное выступление профсоюзов, с вооруженными палками бабушками и дедушками (эту категорию не депортируют и не сажают за такие фордели, королева не любит обижать стариков, чем они и пользуются).

Вот и планы на завтра определились. «Летучка». Слет людей, которые оговаривают его в своем кругу, неожиданный для окружающих. Просто собирается в одном месте много народу, и вдруг все резко начинают делать что-то определенное, вместе. Неожиданно для всех, кроме тех, кто в теме. Самое оно для субботы!

Между тем занятие началось. Математик равнодушно прохаживался по аудитории, бубня под нос новый материал. Не унявшийся Толстый, как обычно, полушепотом с кем-то по браслету переговаривался. Наш математик не любит такие выкрутасы, он просто влюблен в собственный предмет, и акты неуважения жестко пресекает, воспринимая их как личное оскорбление. Вот и теперь он в мягкой форме попросил Толстого озвучить несколько моментов своей речи, известные нам теоремы, на которые ссылался. Естественно, кроме неразборчивого мычания, добиться от кампоса что-либо оказалось невозможно. Клал он на математику!

Надо сказать, наш профессор — довольно известный в своей среде человек. Почему преподает в общеобразовательной школе, а не, например, в университете? Не знаю, но если судить по уровню заведения, акционеры, скорее всего, решили потратиться и нанять за большие деньги грамотного человека, повышая таким образом престиж школы. Ведь престиж — это статус, это рейтинг, а рейтинг — это деньги.

У них получилось. Преподавал дядечка отлично. Рассказывал связно и понятно, наши выпускники оставляют вне конкуренции почти всех на вступительных конкурсах. Конечно, такие, которые приходят сюда учиться, но Толстый к ним не относится.

Радушный профессор подсказывал, вытягивал его, смеясь себе под нос на его ужимки и пыхтения, ядовито комментировал — в общем, развлекался, и развлекал аудиторию. Но в один момент это надоело даже ему.

— Ай-яй-яй, молодой человек! У меня только один вопрос: а зачем вы сюда пришли?

Кампос прошептал что-то под нос. Профессор считался одной из фигур, которых трогать нельзя, не того полета птица, и это его бесило.

— С вашим отношением к точным наукам вам надо было пойти в учебное заведение попроще. Стоило ли вашему отцу платить такие деньги, если вы ходите сюда лишь для галочки в строке «посещение»? — не унимался профессор. — А как же баллы, молодой человек? Без них грош цена вашему диплому!

— А они не нужны ему, сеньор учитель! — не вытерпел я и встрял. Ну, падла, ты мне щас ответишь за «hijo de puta!» — Ему нужен диплом элитной школы, а баллы… Их ему папочка купит!

Заскучавшая было аудитория оживилась. Все начали поднимать головы и с интересом взирать на вашего покорного слугу.

— Да, пригрозит кому надо, кого надо подмажет, и обязательно купит! Получше наших!

— Смотрю, сеньор Шимановский разбирается в купленных балах и дипломах? — усмехнулся профессор. Аудитория засмеялась. Атмосфера разрядилась.

— Что ж, продолжайте, молодой человек! Нам всем интересно! — с энтузиазмом воскликнул профессор, как опытный преподаватель видя новое развлечение, новую жертву для битья, добровольно подставившуюся под удар.

Ага, щас! Все брошу и позволю себя шпынять!! Толстый и только Толстый! Все стрелки на него!

— А что продолжать? — я недоуменно пожал плечами. — Все предельно просто: сеньору Кампосу купят диплом с хорошими баллами. Через департамент образования, все как положено, там люди тоже кушать хотят. Долго ли это сделать умеючи?